Усаги
Месяц прошел как в тумане. Я завалила себя учебой настолько, чтобы ни одна мысль о Мамору не просочилась в мое сознание. Мамору вел себя, как и раньше, т.е. общались мы как учитель и студент - ни больше, ни меньше. Как только пары заканчивались, я драпала домой. Не давая ему даже шанса меня проводить или еще чего.
Сессию сдавала со всеми, чуть ли не последняя. мозги плохо работали. Задачи, которые на практических занятиях решала в два счета, казались мне не разрешимыми. Больше на автомате, чем правильно, решала я многие из них. Сдала на "хорошо" многие, на "отлично" у меня голова не варила.
Последний экзамен был у Мамору. Устный экзамен. Я вытянула билет и пошла решать задачи. Кое-как решив, я обнаружила, что уже все сдали, я осталась последняя. Я взглянула на часы - половина третьего. Это я два часа решала? Мамору что-то писал. Я подошла.
- Закончила?
Я кивнула.
- Давай зачетку.
Я протянула. Он взял и стал заполнять. Потом протянул мне её.
- Свободна.
- И вы не проверите?
Он посмотрел на меня.
- Усаги, сколько дней ты не спала?
- Ни сколько.
- Не обманывай, на тебе лица нет, пойди лучше выспись хорошенько.
- Но я...
- Ладно, садись.
Я села на соседний стул. Он стал что-то писать в ведомостях. Я молча смотрела на него. Когда он закончил, я стала рассказывать первые два устных вопроса билета.
Он стал проверять мою работу, поставив "+" на всех задачах, он попросил меня подождать, собрал бумаги со стола и вышел.
Я молча сидела и смотрела в окно. И правда, сколько я не спала? Последнее время я вообще не могла уснуть, мысли о нем не давали мне покоя. Поэтому я вставала и садилась вновь за учебники. Я была одержима этой идеей, мне не помешало бы выспаться.
Тут пришел учитель.
- Пойдем.
Я взяла свои вещи и пошла за ним. В итоге мы оказались на улице возле его машины. Он галантно открыл дверцу передо мной.
- Прошу.
- Но я...
- Не спорь, садись.
Я послушалась.

Мамору
Усаги выглядела отвратно. Запавшие щеки, опухшие глаза, растрепанные волосы. Она села решать задачи, даже не услышав, что я спросил, нормально ли она себя чувствует. Уже все сдали, а она все сидела.
Я не стал её беспокоить, занявшись своими кураторскими делами, периодически поглядывая на неё.
Наконец она закончила, да и я тоже, осталось закрыть ведомость по физике. Я поставил без разговору ей "отлично". Но ей надо было получить заслуженно. Я стал проверять. Мелкие ошибки были, но я не стал портить оценку, поставив везде плюсы. Усаги что-то там рассказывала, если честно - она несла бред да еще и не по теме, но я её понимал. Ей надо было выспаться и как следует. Я оставил её и пошел в деканат сдавать ведомости.
- Добрый день!
- Добрый!
-У меня деликатный вопрос. Одной моей студентке плохо, - сказал я декану. - она сейчас сдала экзамен, но вряд ли доберется до дому в таком состоянии. Видно не спала несколько дней, если не больше.
- Я понял, подвезите её, вы ведь на машине?
Я согласно кивнул.
- Спасибо, - я поклонился и ушел.
Усаги пыталась отказаться, но сейчас я не намерен был уступать. Она нехотя согласилась. Довольно быстро мы оказались около её дома.
Усаги уснула.
Я позвонил в дверь, но никто не открыл. Я позвонил вновь. Опять тишина. Что делать? Передо мной была дилемма. Либо порыться в её сумочке и найти ключи - и занести её в дом. Либо отвезти к себе. Родители наверняка будут волноваться. Все-таки я её учитель, в конце концов.
Я взял её сумочку и вытряхнул содержимое. Чего там только не было. Быстро найдя ключи, я сложил все обратно и пошел открывать дверь. Потом занес Усаги в зал и положил на диван, укрыв пледом. Она сладко спала. Я попробовал захлопнуть замок. Фиг. Что же делать? Не оставлять же её дома одну, беззащитную и спящую с незамкнутой входной дверью. И я решил остаться. Загнал машину во двор и сел рядом с ней в кресло. И не заметил, как уснул тоже.
Проснулся оттого, что меня кто-то тряс за плечо.
С трудом разлепил глаза. Передо мной стоял мужчина в очках.
- Что все это значит, молодой человек? - он показал на спящую Усаги, имея в виду, что я тут делаю?
Сказать ему, что я учитель Усаги. Или не стоит, если я хочу с ней каких-то отношений?
- Пройдемте, чтоб не мешать ей, - я показал движением головы на Усаги.
Меня провели на кухню.
- Ну?
- Кенджи, ты невежлив, присаживайтесь к столу, я сейчас чай подогрею, - подошла к нам женщина с длинными вьющимися волосами. Наверное, мама Усаги.
- Спасибо, не стоит, сказал я.
- Нет-нет, что вы. Садитесь.
Я присел на стул.
- Усаги несколько дней не спала. Это видно по её красным глазам и опухшим векам. Экзамены она с трудом сдает, вместо положенных 40 минут, она думает два часа.
- Она что - не сдала что-то?
- Нет, конечно, сдала, но все же... Как вы следите за ней?
- Это не ваше дело. Вы кем приходитесь моей дочери.
- Я люблю её, но прошлым летом она меня отшила.
- Понятно. А как вы оказались в моем доме?
Я подвез её, не решившись оставить одну добираться в таком состоянии. по дороге она уснула. Я не стал её будить. Дома мне никто не открыл. У меня было два варианта - порыться в её сумочке и найти ключи, либо отвезти к себе. Но как порядочный человек я выбрал первый.
- Понятно.
- Но почему вы остались?
- Очень просто. Дверь у вас не захлопывается, а оставлять Усаги одну в незапертом доме я не рискнул. Ну и сидя на кресле я уснул.
- Угощайтесь, - Усагина мама принесла печенье ручного приготовления и налила чай.
- Не стоит, я пойду уже.
- Вы отказываетесь попробовать стряпню моей жены? - насупился отец Усаги.
- Что вы? - я принялся уплетать пирожные. - До чего же они вкусные, отродясь не ел ничего вкуснее, - похвалил я.
Мама Усаги покраснела.
- Вы мне льстите.
- Нет, я серьезно, просто я с детства жил без родителей, так что питался лишь тем, что продают, да что приготовлю сам, ну а кулинарные изыски делать я не умею.
- Кстати, как ваше имя?
- Простите, что сразу не представился. Чиба Мамору.
- Очень приятно, я отец Усаги - Цукино Кенджи, а это мама Усаги.
- Цукино Икуко, - представилась мама.
- Очень приятно. Ну, мне уже пора.
- Может, посидите, пока Усаги не проснется?
- Думаю, что проспит она долго.
- Надо отнести её наверх, - вставил, как бы между прочим, Кенджи.
- Я отнесу, - я вмиг оказался около любимой, бережно взял её на руки, и понес по лестнице.
- Направо, - услышал я голос отца.
Найдя её комнату, на ней был крольчонок, я толкнул дверь. Везде были зайцы, все было розовым. Постель была не тронута, а на столе стопки книг, часть из которых раскрыта. Да уж, в этой комнате совсем не смотрится весь этот ворох книг.
Я положил на постель любимую, она была такая привлекательная. Распустил волосы, вытащив шпильки, хотел уходить, но решил, что лучше раздеть её и укрыть одеялом. Я выглянул за дверь - никого. Осторожно снял с неё форму, носки. Она осталась лишь в красивом нижнем белье. Откинул одеяло, потом бережно переложил Усако и укрыл. Она мирно спала. Я прикоснулся к её лбу губами.
- Я люблю тебя, - прошептал я.
- Мамо-чан, не уходи, - во сне сказала она.
- Усако, - она перевернулась, обнимая меня. У меня из груди вырвался стон. Выскочив, как сумасшедший, я наткнулся на маму Усаги.
- Простите, я не…
- Я знаю, что между вами ничего нет, но … Я видела, как вы смотрели на неё, вы ведь любите её, не правда ли?
- Между нами ничего нет.
- Я задала несколько иной вопрос.
- Это не относится к делу.
- отвечайте! – она прямо как следователь приказала мне на допросе.
- Да, люблю.
- Она только что звала вас, не так ли?
Я собрался уходить.
- Останьтесь с ней, Мамору-сан, вы нужен ей, - сказала она тихо, но её голос умолял. – Она зациклилась на учебе, чтобы отвлечься от вас, не так ли? Это все после того лета, после отдыха, она изменилась, она встретила своего единственного, но с каждым днем она лишь погружалась все больше в учебу, вместо того, чтобы ходить на свидания и прочее. Мне больно на неё смотреть. Она ведь любит вас. Отцу я скажу, что вы уже ушли.
Я перевел взгляд на любимую, потом вновь на женщину, но уже никого не было. Я решил остаться, вернулся к Усако, лег поверх покрывала, которым была заправлена постель. Усако тут же прижалась ко мне. Я обнял её. Любимая. Мне так стало спокойно на душе, так тепло. Словно я был дома, и больше ничего мне не было нужно. Глаза закрылись сами собой.

Усаги
Я открыла глаза. Так, где это я? Похоже у себя в комнате. Что это меня прижимает к кровати? Рука. Чья? Я подняла глаза - это был Мамору. Что он здесь делает? Да еще у меня в кровати? Разбудить его? Я попыталась выбраться из его объятий, да не тут-то было. Мамору лишь прижал меня еще ближе. Не то, что мне его объятия неприятны, просто мы же вроде расстались еще год назад.
Похоже, я в капкане. Я положила голову ему на грудь, любуясь его лицом.

Мамору
Я ощущал чей-то взгляд. Открыв глаза, я встретился с небесной синевой. О, я никогда не перестану любоваться её очами.
- Доброе утро, - улыбнулась она.
- Доброе, любимая.
Я притянул её к себе и поцеловал. Её губы были такими нежными и сладкими.
- Усако, - застонал я.
- Так, а теперь вставай, и брысь из моей постели.
Она превратилась в маленького неистового чертенка с белыми крылышками.
Я приподнялся, не сводя с неё глаз. Она постаралась выбраться из моих объятий, но думаете, я ей позволю сделать это?
- Отпусти меня.
- Ни за что.
- Я закричу.
- Кричи.
Она попыталась это сделать, но я поцеловал её. Когда она совсем обессилила, я спросил:
- Повторим процедуру?
Она смотрела на меня слегка удивленно, лежа на мне.
- А если родители заглянут сюда?
- Вряд ли.
- К тому же они сами разрешили мне остаться.
- Что? - у неё глаза на лоб полезли. - папа разрешил?
- Мама разрешила, насчет папы не знаю.
- Папа тебя убьет.
- Мне все равно, лишь бы быть с тобой.
- Дурак.
- Любимая.
Она стала бить меня своими маленькими кулачками в мою грудь.
Я поймал её запястья и перекатился. Теперь Усаги была снизу.
Я наклонился вначале к губам, но потом передумал, и стал ласкать языком её ушко.
- Мамору, не надо, - застонала она.
Я приподнялся, заглянул в её глазки.
- Если ты на самом деле этого не желаешь...
- Ты же знаешь, что это не так.
- Тогда, тс... А то родители услышат, чем мы тут занимаемся.
- Только не это.
Я стал ласкать второе ушко.
Она расслабилась.
Я привстал, обнажая её, она ведь была практически без ничего.
- Я люблю тебя, Усако.
Она закрыла глаза.
- Если ты против, то я уйду, - я хотел встать, но она обвила мою шею руками, не отпуская от себя.
- Тс... Она лукаво посмотрела на меня, - люби меня.
Я старался быть очень нежным, снимая с неё бельё.
Она же была явно нетерпелива, быстро сталкивая с меня рубашку. Я улыбнулся. Моя милая Усаги.

Мамору
Мы любили друг друга, но что будет дальше?
Усаги села в кровати, спустив ноги, раскачивая их влево, вправо, словно колышущаяся трава на ветру. Она думала. О чем? Наверное, о том, как поступить ей дальше. Прогнать меня, вытолкать за дверь или может оставить тут. Но что она скажет родителям.
- я наверное пойду, - решил я вставить свое слово.
Её волосы, заполонившие всю кровать, такие красивые, что мне хотелось вновь спрятаться в них, чтобы она меня даже не заметила, но чтобы я всегда был с ней, хотелось превратиться в заколку или еще что-то.
Усаги молчала, её мысли были далеко. Мне не хотелось её тревожить.
- Я все же пойду.
пришлось слезть с кровати и начать одеваться, не спуская с неё глаз. её взгляд стал осмысленным и сосредоточился на мне. Она сглотнула.
- Я не знаю, как быть. Ты мой учитель.
- Уже - нет.
- Год закончился, но ты опять можешь быть моим учителем.
- А мне все равно, я уже отучился, и могу найти где угодно работу.
- Даже если и так, у тебя впереди магистратура, если узнают, что мы встречаемся, мне придется туго, будут считать, что ты мне завышал оценки.
Я грустно вздохнул. Она права. От осознания этого факта чья-то крепкая рука стиснула моё сердце.
- Усако...
Она встала, обнаженная, такая красивая, закутанная в свои золотистые волосы. Я отвел взгляд от соблазнительного тела своей любимой, сглотнув и переведя взгляд на её глаза. Она подошла, обвила своими руками мою шею, прижавшись ко мне.
- Усако..., - вырвался вздох из моего тела.
Но она меня поцеловала.
Я не мог больше сдерживаться, завалив её на стол.
- ты сводишь меня с ума, зачем?
она лишь улыбнулась.
Книжки полетели к чертям со стола, как и все остальное. Я желал её здесь и сейчас. И она мне не отказала.
- Мамо-чан, - вырвался вздох из её груди, когда я вошел в неё.
- Усако, любимая.
Я любил её всем телом и душой, любил больше жизни.

Усаги
Мамору обессилел, просто рухнул на пол. у меня тоже не было сил, но я кое-как слезла со стола и легла рядом с ним, среди разбросанных книг. Мне не хотелось его отпускать, казалось, что если он сейчас уйдет, я могу его больше никогда не увидеть. Он мне нужен был как воздух. Мы не пара, нам нельзя быть вместе, он стал моим учителем, и это поставило крест на наших отношениях. Но как же не хотелось это принимать. После годового ожидания, мне так хотелось быть в его объятиях, чувствовать его поцелуи, ощущать его рядом и иметь возможность к нему прикоснуться. Я лежала в его объятиях и любовалась его синими, как глубокое озеро глазами, тонула в их глубине.
- Не уходи, - прошептала я. - Я люблю тебя.
Он смотрел на меня, лаская мою голову рукой.
- Я бы остался тут навсегда.
Я грустно закрыла глаза, кладя голову ему на грудь. Как же больно осознавать, что нашим отношениям не суждено развиваться. Почему судьба так жестока?
Мне он нужен был как глоток свежего воздуха.
- Не уходи, - прошептала я вновь. - Я люблю тебя, Мамо-чан.
- Усако... - Он гладил меня по голове. - Моя милая Усако.

Мамору
Время пришло, и я ушел. В её глазах было столько боли, но мы оба понимали, что дольше мне оставаться нельзя, иначе нас могут застукать родители. Ладно еще, если это будет мама Усаги, но если отец - мне не поздоровится.
Дома меня ждало сообщение на автоответчике.
- Чиба-сан, нужно срочно переговорить, - голос декана невозможно было не узнать. - как придете домой, срочно мне перезвоните.
Я набрал его номер. Продолжительные гудки, сердце в тревоге готово было выскочить из груди.
- Чиба-сан?
- Да. Добрый день!
- Добрый. Давайте встретимся в кафе "Корона" в центре. Оно находится...
- Я знаю это кафе.
- Хорошо, жду вас через полчаса там.
Он повесил трубку.
Надеюсь, что этот разговор не относится к Усаги, мне-то уже все равно, а вот ей может не поздоровиться.
Через полчаса я был на месте. Войдя в "Корону" - кафе моего друга и сокурсника бывшего, я сразу заметил удаленный столик с несколькими людьми, среди которых был наш декан.
- Добрый вечер!
- Добрый!
- Разрешите представить - это Чиба Мамору, - сказал ректор другим мужчинам, одетым в дорогие костюмы.
- Чиба-сан, это председатель министерства образования Японии, Такамура-сан, это наш дипломат в США, Фуджитаки-сан, а это наш гость, президент клуба "обмен" унииверситета в Огайо мистер Дуглас.
- Очень приятно.
Я сразу не заметил этого, потому что он сидел за министром образования или президентом образования, короче, не суть важно, у него были темно-русые волосы, но внешность, глядя на него теперь, была чисто американская.



Я пришел домой и обессилено рухнул на постель, прокручивая наш разговор.
Мне предложили отработать год в Америке в счет магистратуры. Это была прекрасная возможность зарекомендовать себя на международном уровне, и все собравшиеся за тем столиком полагали, что я просто не могу отказаться. И они были правы, но не потому, что для меня была важна карьера, а потому, что для меня была важна Усаги и наше с ней будущее. Если я отработаю год за границей,. Меня возьмут на любую высокооплачиваемую работу по специальности и это обеспечит наше с Усаги будущее, к тому же через год никто и не вспомнит, что я был у неё преподавателем. Чисто из таких соображений я согласился. Вылет был завтра в полдень. Я должен был обо всем сообщить ей. С трудом поднявшись с дивана, я взял телефон.
- Усако, нам надо поговорить, срочно. Если тебя не затруднит, приедь ко мне.
Продиктовав ей адрес, я стал убирать разбросанные вещи. Через полчаса раздался звонок в дверь.
- Проходи, присаживайся, - сказал я понурой девушке, она была очень обеспокоена, что читалось в её встревоженном взгляде.
- Что ты хотел? - в её голосе сквозил холод.
- Что с тобой? - спросил я.
- Ничего. Так что ты хотел?
- Я завтра улетаю в Америку. Мне предложили там пройти практику вместо магистратуры.
- На долго?
- На год, - казалось ей это безразлично.
- Тогда я пойду? - спросила она, направляясь к выходу.
- Вот так просто уйдешь?
- А что мне еще делать? - в её голосе было отчаяние, и я понял, что сейчас она расплачется.
Я хотел подойти к ней и обнять, но она выбежала, громко хлопнув дверью. Я бросился за ней, но её нигде не было. Я стал звонить на мобильный телефон, но она не брала трубку. Потом позвонил к ней домой, Икуко сказала, что она дома, но не желает с ним разговаривать.
- Передайте ей, пожалуйста, что я буду ждать её завтра в аэропорту в 9.
- Хорошо, я передам, - на этом разговор прервался.

Усаги
Мама постучала, я крикнула, что меня нет дома, но она отворила дверь и сказала:
- Звонил Мамору, сказал, что будет ждать тебя в 9 в аэропорту.
- Не хочу ничего слышать, - я закрыла уши, но информацию я получила.
На душе скребли кошки, и обида жгла мою душу. Как он мог вот так сам принять такое важное решение, не посоветовавшись со мной, или он вовсе меня не любит, просто хотел удовлетворить свое желание? Слезы стекали по щекам. Почему он не посоветовался. Ведь если бы он просто спросил совета, я бы ему сама сказала бы поехать, но он поставил меня перед фактом, сам принял решение. Боль отзывалась в моем сердце. Будто он не хочет считаться с моим мнением, будто я для него чужой человек. И что мне теперь делать? Только обретя его, я вновь его потеряла.
Всю ночь я проплакала, сидя в темноте, родители больше не беспокоили. На утро я еле встала с постели, тело затекло, да и сил не было. Я заглянула в зеркало – мое лицо отекло от слёз. Кое-как приведя себя в порядок, я поехала в аэропорт. Как бы мы не расстались, я должна сохранять улыбку на своем лице, Мамору не должен знать, что я на него сержусь или что я всю ночь не спала. Волосы я заколола высоко, чтобы они не спускались вниз. И я прибыла в аэропорт.

Мамору
Я ждал её, но она все не приходила. Неужели она не придет? Хотя, я, наверное, не пришел бы, если бы она так со мной поступила, по сути, я её просто бросил. Мне было больно, но скорее всего я ощущал её боль, а это еще больнее отзывалось в моей душе. Правильно ли я поступил? Может, стоило посоветоваться с ней? Все же она не пустое место для меня. Но Если она не придет, значит, я не могу надеяться на то, что она будет ждать меня, а отпустить её или отдать кому-то другому я её не могу, потому что зная, что она не моя я не смогу жить, без неё жизнь хуже пытки, лучше жить в ожидании её, чем знать, что она никогда не будет моей. Если она не придет, я никуда не поеду, потому что я не смогу вот так её бросить, не сказав о своих чувствах и намереньях, не помирившись с нею.
И тут я увидел её, она завязала оданго, а одета была в голубой сарафан и белую кофточку. Мне кажется, чтобы она ни надела, она все равно будет прекрасна и все ей будет к лицу. Она помахала мне.
Мы отошли в сторону. Она пыталась улыбнуться, но вместо этого у неё потекли слезы, безмолвные горькие слезы. Я смахнул их, легонько прикоснувшись тыльной стороной ладони. А потом с силой притянул к себе.
- Прости, я хотела проводить тебя с улыбкой.
- Не надо заставлять себя, но твои слезы обжигают мою душу.
Она подняла голову и посмотрела мне в глаза.
- Я бы так простояла вечность, находясь в твоих объятиях и глядя в твои нежные глаза.
- Усако, - я отстранил её от себя, - мне надо сказать тебе кое-что важное.
Она переменилась в лице, оно стало белым как мел.
Я вынул коробочку из кармана и протянул ей.
- Открой.
Она дрожащими руками прикоснулась к ней и открыла. Я достал колечко из коробочки.
- Я люблю тебя больше жизни. Ты выйдешь за меня замуж, Усако?
В её умоляющем взгляде читалась мольба "не уезжай, если любишь", если бы она сказала, я бы наплевал на все, лишь бы не видеть её слез и остался бы.
- Да, - тихо сказала она, - я выйду за тебя, Чиба Мамору.
Я надел колечко ей на палец. Она улыбнулась и эта улыбка была искренней, что у меня защемило сердце, я притянул её к себе, и почувствовал, что не хочу выпускать её никогда, не оставлять её одну. Я поцеловал её нежно, потом страстно. Когда поцелуй закончился, у неё намокли глаза.
- Подожди меня, я в дамскую комнату, - сказала она и бросилась к вывеске "туалеты".
Но я не мог ждать. Я не хотел разлучаться с ней ни на миг, я так нуждался в ней. На двери висела табличка "технический перерыв", но прямо перед Усаги бабулька вышла и сняла табличку, повесив её внутри. Кроме Усаги туда никто не заходил. Я огляделся по сторонам - никого. И вошел, закрыв за собой дверь. Наклонившись и удостоверившись, что кроме Усако никого, заодно определив в какой она кабинке, я проследовал к ней и постучал. Она высморкалась.
- Простите, но тут занято.
Я опять постучал.
Она открыла. Она смотрела на меня удивленно красными от слез глазами.
- Мамору, что ты здесь...
Но договорить я ей не дал, прервав поцелуем. Я целовал со всей своей потребностью в ней, будто от этого поцелуя зависела моя жизнь.

Усаги
Мамору попросил меня выйти за него, он меня любил. Что мне еще нужно было. Конечно, можно было бы променять эти слова на год без его отъезда, но жить в неуверенности, что возможно наступит учебный год и все вернется в прежнее русло, потому что я сама не позволю встречаться себе со своим преподавателем, а как знать, что он не будет им вновь? Поэтому эти слова были важны для меня и, хоть очень хотелось сказать ему "не бросай меня одну", я лишь сказала, что согласна выйти за него. Все же это была уверенность в наших отношениях, что он относится ко мне серьезно, ведь я так же могла с ним год не встречаться, как и до этого. Потом я не смогла подавить поток слез и убежала в дамскую комнату, она как раз открылась после уборки. Я сидела и плакала, когда раздался стук в дверцу кабинки. Неужели уже все кабинки заняли?
- Занято, - сказала я, но стук повторился. Может, что случилось и человеку не в моготу ждать? А я просто плачу, занимая место. Я отворила.
Предо мной стоял Мамору. Я хотела возразить, что ему не место в женском туалете, но он меня поцеловал, с таким отчаяньем, будто умирающий глотает воздух.
И я почувствовала, что не могу без него, он мне был так нужен, мы будто целовались в последний раз. Мамору втиснул меня обратно в кабинку и закрыл дверь. Он стал ласкать мое тело, гладя мою спину, талию, мои ягодицы. Он хотел меня, это чувствовалось в его жажде, его разгоряченном дыхании, в его восставшей плоти. Он задрал мне юбку.
- Мамору... - вырвался у меня вздох. Он стащил с меня трусики, я расстегнула молнию его брюк. Остальное он сделал сам, спустив свою одежду, он легко поднял меня и насадил на себя, я обхватила ногами его талию. Он прижал меня к стенке.
- О Усако, моя любимая, ненаглядная Усако, он покрывал поцелуями мою шею, щекотал языком мои уши, засунув руки мне под сарафан и блузку, лаская всю меня и в такт двигался.
Он устал и я тоже. Тогда он опустил крышку унитаза, надел брюки, не застегивая их и сел, притянув меня к себе. Теперь был мой черед двигаться. Мамору снял мой сарафан, повесив на крючок, и кофточку тоже, я была полностью обнажена, а он ласкал языком мои соски.
- О, Мамо-чан, - мне нравилось, я испытывала необыкновенное удовольствие, и Мамору мне начал помогать получить себе то же удовольствие, раскачивая мои бедра. Когда все закончилось, мы были оба обессиленные. В динамик объявили регистрацию на ЭйрАмерика.
- Мамору, тебе пора.
- Я люблю тебя, я не хочу уезжать.
- Нет, ты должен, такой шанс выпадает не каждому. Я буду тебя ждать.
- Когда я приеду, мы сразу поженимся.
- Хорошо.
- Я не разрешаю тебе обниматься, целоваться, а тем более кое-чем заниматься ни с одной особью мужского пола.
Я улыбнулась - собственник.
- Тогда пообещай мне то же.
- С мужчинами, боже упаси!
- Ты понял, что я хотела сказать. Ни объятий, ни поцелуев, ни интимных ласк, ни секса, ни чего-то другого, ни с одним живым и мертвым организмом, кроме меня.
- Фу, какая ты извращенка.
- Обещай.
- Обещаю, любовь моя. А могу я хоть сам?
- Ну, если будешь представлять меня.
- Идет.
Мы поцеловались.
- Ну, иди уже.
Я выпихала его из кабинки. Потом оделась и вышла посмотреться в зеркало. Ну и помятый у меня вид.
Я поправила свой вид, как могла, и вышла. Мамору прошел на регистрацию. Я помахала ему рукой. Он мне послал воздушный поцелуй. Ответив ему тем же и смахнув слезинку, я прижала руку с колечком к своему сердцу. Все-таки я счастлива, хоть и радость обременяет предстоящая разлука. Ну, ничего, я сильная, выдержу, а тем временем погружусь в учебу, и не буду никуда отвлекаться. Мамору, любимый мой, как буду я без тебя? Одно дело видеть тебя каждый день в университете, хоть и не иметь возможность прикоснуться, но все же видеть, а другое – перенести разлуку в год, не имея возможности видеть тебя.

Мамору
Садясь в самолет, я видел её слезы и вынужденную улыбку. Как же больно её бросать, видеть, как она страдает. Но мы выдержим все препятствия и будем счастливы. Несомненно!
Я достал из сумки её фотографию, как же она красива, ангел мой. Я вспоминаю её нежную разгоряченную кожу, её нежные ласки, её светящиеся глазки, моя любимая. Моя будущая жена. Я усмехнулся, вспомнив, как побелело её лицо, когда я сказал, что хочу ей что-то сообщить очень важное. Она, наверное, подумала, что я хочу порвать с ней отношения. Бедняжка. Когда я спрашивал, согласится ли она, у меня сердце чуть не вырвалось из груди от тех нескольких мгновений, пока она не ответила. Я думал, что умру, не дождавшись её ответа. Усако, любимая, как ты там, одна? Я посмотрел в иллюминатор, мы уже летели в облаках. Сколько времени уже прошло, как мы оторвались? Солнце ярко светило над облаками. Как же красиво. Я достал камеру и начал снимать.
- Это солнышко напоминает тебя, единственный свет в моей жизни. Я люблю тебя, моя милая Усако.
Пошлю потом ей ссылку на видео, ей наверняка понравится. Она ведь любит астрономию. Солнышко, Луну, звезды, планеты.
Она выбрала то, что ей по душе, и мне это нравится.
Вспомнилась наша первая встреча, когда я увидел её в свете заходящего солнышка, темную танцующую особенный танец фигуру. Потом как мы танцевали на выпускном балу. Я нацепил на себя костюм арабского принца, чтоб меня никто не узнал. Как дрожали её руки, когда она вложила их в мои. Но потом мы смотрели лишь друг другу в глаза, и она успокоилась, как же красивы её глаза. Такие голубые и синие одновременно. Как же она прекрасна, во всем.
- Жди меня, моя половинка. Я скоро вернусь, только дождись меня.
По щеке скатилась одинокая слеза.